Племя Тигра - Страница 22

Носорог.

Тот самый – шерстистый.

«Во-от с кем мы еще не познакомились! – усмехнулся Семен. – Во-от кто нагнал страху на моих друзей-хьюггов, будь они неладны! До мамонта этой зверушке, конечно, далеко, но все равно впечатляет: метра два высотой и длиной, наверное, метра четыре. А рог длиннющий – явно больше метра. Ладно, животина, конечно, страшненькая, но, во-первых, она травоядная, а во-вторых, чтобы спастись от нее, можно было подняться на ближайший крутой склон или скалу, а не нестись сломя голову вверх по ручью. Что-то как-то у этих неандертальцев не вяжется, концы с концами не сходятся – дураки, что ли? Или я чего-то не понимаю?»

Между тем животное внизу шумно фыркнуло, повело головой вправо-влево и неторопливо двинулось вдоль основания склона, обходя «арену» по кругу против часовой стрелки. «Как же назвать этот аллюр? Трусца? Галоп? Ну, прямо бегущий микроавтобус!» Впрочем, вскоре Семен рассмотрел, что зверь кажется таким массивным отчасти из-за шерсти, которая, пожалуй, покороче, чем у мамонта, но видимые размеры увеличивает изрядно.

Зверь сделал полный круг и пошел на второй, даже немного увеличив скорость. Однако и двух кругов ему показалось недостаточным, и он заложил третий. «Кто их, носорогов, знает, какие у них повадки – может, это он физкультурой занимается? – размышлял Семен. – Ну, с чего бы это он стал бегать по кругу?»

Присутствия людей на склоне носорог явно не чувствовал – во всяком случае, оказавшись прямо под ними, никакого интереса к ним не проявлял, а по-прежнему смотрел вниз и в стороны, или куда он там мог смотреть своими маленькими глазками, которые к тому же прикрывала свисающая со лба шерсть.

Трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем Семен перестал наконец безмятежно любоваться творением природы и начал мыслить конструктивно. И мысли эти оказались тревожными: «Да ведь он кем-то испуган! Он же самым натуральным образом от кого-то убегает – как же я сразу не догадался?! Скорее всего, он двигается вдоль склона, а противоположного просто не видит – ему-то кажется, что он бежит вперед, а не по кругу! „Выход“ из долины в цирк как-то так оформлен завалами камней, что животина каждый раз проскакивает мимо. Наверное, носорог чувствует приближение опасности, старается от нее отдалиться, а не получается – опасность приближается все равно. Тогда его естественная реакция – бежать еще быстрее, опасность не уменьшается – животное еще больше ускоряется… Замкнутый круг в прямом и переносном смысле слова. Интересно, кто же это его так напугал? Неужели тигр, будь он хоть какой саблезубый, рискнет атаковать такую махину?! Или они на него стаей кидаются – в смысле прайдом? Блин, да как же можно завалить-то такого?! Ему же шею не сломать, горло не перегрызть… Впрочем, это не мое дело. Зато теперь понятен страх хьюггов: они боятся не носорога, а тех, кто идет за ним. Наверное, саблезубые так и охотятся – загоняют крупных млекопитающих в неудобное место и… А разве кошачьи, когда охотятся, кого-то куда-то загоняют?! Кажется, всякие львы, тигры, пантеры, гепарды и прочие кошки настигают добычу или на коротком мощном рывке, или атакуя из засады. Вот у волков бывает зимой что-то вроде загонной охоты – на то, как говорится, они и волки, но носорога им, наверное, не одолеть даже стаей. Значит, все-таки саблезуб? Может быть, эти древние зверюшки применяли другую охотничью тактику? Ну, а хьюгги… Может, у них этот тигр священный и на него нельзя смотреть? А почему нельзя было уйти с пути носорога? Боялись, что тигр за ними погонится? Странно все это…»

С низовьев вдоль по долине потянуло ветерком, и носорог вдруг остановился прямо под наблюдателем и, повернувшись всем корпусом навстречу ветру, начал шумно принюхиваться. При этом он возбужденно мотал коротким лохматым хвостиком. Наблюдая эти нелепые «хвостодвижения», Семен готов был рассмеяться, но не успел. Потому что рассмотрел и сообразил наконец, что на спине и боках животного не сучья и ветки, запутавшиеся в длинной шерсти, – это обломанные древки копий или дротиков.

Из русла ручья выходили на арену и разворачивались цепью преследователи. Это были, конечно, не тигры и не волки.

Их было восемь человек – темноволосые, коренастые, в широких набедренных повязках. Обуви на ногах, кажется, нет, как нет ни сумок, ни заплечных мешков. В руках длинные копья с массивными наконечниками.

Семену казалось, что он, как и животное внизу, чует едкий запах их пота. «Впрочем, – подумал он, – от меня самого, наверное, разит не лучше. Животные, у которых хорошо развито обоняние, сами, кажется, не потеют. А люди к тому же еще и огнем пользуются. Проверено на опыте: человек, проведший ночь у костра, будет благоухать дымом несколько суток – никакой шампунь не поможет. А копья у них странные – они, конечно, ребята крепкие, но далеко метать такие штуки вряд ли смогут…»

Носорог внизу издал гулкий утробный звук и вывалил на траву изрядную кучу навоза. Перебирая столбообразными ногами, он потоптался на месте, как бы принимая решение о дальнейших действиях. Людей, находящихся от него в сотне метров, он явно чуял, но то ли не видел, то ли не воспринимал как конкретный объект – источник угрозы. Хьюгги же, развернувшись цепью и отдалившись друг от друга, похоже, окончательно дезориентировали бедное животное. Носорог, кажется, не то чтобы испытывал панический ужас перед ними, но категорически не хотел находиться поблизости от этих существ. В конце концов он принял-таки решение и тяжело затопал… прежним курсом – по кругу. Охотников, похоже, это вполне устроило, и они, обменявшись какими-то знаками, устремились… Нет, не в атаку на животное, а к оставленной им куче дерьма. Они собрались вокруг нее и, сбросив свои набедренные фартуки, стали торопливо обмазываться с ног до головы. «Противно, – оценил Семен, – но разумно: отбивают собственный запах – близорукой зверушке придется совсем туго».